Неточные совпадения
Паратов. Что такое «жаль», этого я не знаю.
У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно. А теперь,
господа,
у меня другие дела и другие расчеты. Я женюсь на девушке очень
богатой, беру в приданое золотые прииски.
— Вы,
господин, не верьте ему, он —
богатый,
у него пяток лошадей, три коровы, два десятка овец, огород отличный. Они, все трое,
богачи, на отруба выбиваются, землю эту хотят купить.
А в сыне ей мерещился идеал
барина, хотя выскочки, из черного тела, от отца бюргера, но все-таки сына русской дворянки, все-таки беленького, прекрасно сложенного мальчика, с такими маленькими руками и ногами, с чистым лицом, с ясным, бойким взглядом, такого, на каких она нагляделась в русском
богатом доме, и тоже за границею, конечно, не
у немцев.
— Нельзя, — сказал Нехлюдов, уже вперед приготовив свое возражение. — Если всем разделить поровну, то все те, кто сами не работают, не пашут, —
господа, лакеи, повара, чиновники, писцы, все городские люди, — возьмут свои паи да и продадут
богатым. И опять
у богачей соберется земля. А
у тех, которые на своей доле, опять народится народ, а земля уже разобрана. Опять
богачи заберут в руки тех, кому земля нужна.
Иван воспитывался не дома, а
у богатой старой тетки, княжны Кубенской: она назначила его своим наследником (без этого отец бы его не отпустил); одевала его, как куклу, нанимала ему всякого рода учителей, приставила к нему гувернера, француза, бывшего аббата, ученика Жан-Жака Руссо, некоего m-r Courtin de Vaucelles, ловкого и тонкого проныру, самую, как она выражалась, fine fleur [Самый цвет (фр.).] эмиграции, — и кончила тем, что чуть не семидесяти лет вышла замуж за этого финь-флёра: перевела на его имя все свое состояние и вскоре потом, разрумяненная, раздушенная амброй a la Richelieu, [На манер Ришелье (фр.).] окруженная арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями, умерла на шелковом кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой работы Петито в руках, — и умерла, оставленная мужем: вкрадчивый
господин Куртен предпочел удалиться в Париж с ее деньгами.
В редких случаях, когда очень
богатый и знатный
господин — по-русски это называется один «карась», а
у нас Freier, — когда он увлечется вами, — ведь вы такая красивая, Тамарочка, (хозяйка поглядела на нее туманными, увлажненными глазами), — то я вовсе не запрещаю вам провести с ним весело время, только упирать всегда на то, что вы не имеете права по своему долгу, положению und so weiter, und so weiter… Aber sagen Sie bitte [И так далее, и так далее…
— Митя
у меня молодец! — подхватил Кнопов. —
У него и батька был такой сутяга:
у того Герасимов,
богатый барин, поля собаками помял да коров затравил, — тридцать лет с ним тягался, однако оттягал: заставили того заплатить все протори и убытки…
— Все, которые грамотные, даже
богачи читают, — они, конечно, не
у нас берут… Они ведь понимают — крестьяне землю своей кровью вымоют из-под
бар и
богачей, — значит, сами и делить ее будут, а уж они так разделят, чтобы не было больше ни хозяев, ни работников, — как же! Из-за чего и в драку лезть, коли не из-за этого!
И вдруг вспомнил мальчик про то, что
у него так болят пальчики, заплакал и побежал дальше, и вот опять видит он сквозь другое стекло комнату, опять там деревья, но на столах пироги, всякие — миндальные, красные, желтые, и сидят там четыре
богатые барыни, а кто придет, они тому дают пироги, а отворяется дверь поминутно, входит к ним с улицы много
господ.
— Да вы, сударыня, может, покупаете
у ваших крестьян: они люди
богатые и все почесть на оброках, а нам где взять? Родитель
у меня в заделье,
господа у нас не жалостливые, где хошь возьми, да подай! Не то, что вы с вашим супругом! — выпечатывала бойко Маланья. —
У вас один мужичок из Федюхина — Власий Македоныч — дом, говорят, каменный хочет строить, а тоже откуда он взял? Все по милости господской!
Параша знала уже наперечет всю дворню, всех старух и стариков в крестьянах, которых особенно следовало подарить, и Софья Николавна, привезшая с собой
богатый запас разных мелких вещей, всём назначила подарки, располагая их по летам, заслугам и почету, которым пользовались эти люди
у своих
господ.
У окна, одетая пастушкой, сидела графиня Ш.,"царица ос", окруженная молодыми людьми; в числе их отличался своей надменной осанкой, совершенно плоским черепом и бездушно-зверским выражением лица, достойным бухарского хана или римского Гелиогабала, знаменитый
богач и красавец Фиников; другая дама, тоже графиня, известная под коротким именем Lisе, разговаривала с длинноволосым белокурым и бледным"спиритом"; рядом стоял
господин, тоже бледный и длинноволосый, и значительно посмеивался:
господин этот также верил в спиритизм, но, сверх того, занимался пророчеством и, на основании апокалипсиса и талмуда, предсказывал всякие удивительные события; ни одно из этих событий не совершалось — а он не смущался и продолжал пророчествовать.
А познакомился тогда с ними
богатый барин, старичок, из Сибири приехал, золотых песков там
у него, говорят, много, ну, и увез их отсюда…
В доме
у него было около двадцати комнат, которые Бегушев занимал один-одинехонек с своими пятью лакеями и толстым поваром Семеном — великим мастером своего дела, которого переманивали к себе все клубы и не могли переманить: очень Семену покойно и прибыльно было жить
у своего
господина. Убранство в доме Бегушева, хоть и очень
богатое, было все старое: более десяти лет он не покупал ни одной вещички из предметов роскоши, уверяя, что на нынешних рынках даже бронзы порядочной нет, а все это крашеная медь.
Закусив так, как закусывает человек,
у которого в перспективе
богатый званый обед, то есть перехватив кое-что, чтобы, как говорится, червячка заморить, и выпив одну рюмочку водки,
господин Голядкин уселся в креслах и, скромно осмотревшись кругом, мирно пристроился к одной тощей национальной газетке.
Шатр воспитался в доме Михаила Афанасьевича Матюшкина, командовавшего русскими войсками в персидском походе;
у него же в доме вырос и воспитался Н. М. Шатров, которого потом определили в службу в Москве, где он успел познакомиться и сблизиться со многими знатными людьми и особенно с другом Новикова и покровителем знаний и талантов,
богатым барином П. А. Татищевым,
у которого в доме и жил.
— Не чиновен же ты, брат! Вон
у нас
барин, так генерал; а ты, видно, и служить-то не охоч. Барыню-то в замужество хошь
богатую ли взял?
Матрена. Ну, матушка, мудреное ли это колдовство: человек умный,
богатый да лукавый! В те поры, как с злодейкой-то моей это приключилось, он приходит ко мне. «Матрена, говорит,
у тебя баба без мужа понесла; мотри, чтобы она над собой али над ребенком чего не сделала, — ты за то отвечать будешь». Я так, мать, и ахнула, ничего того не думаючи и не ведаючи; а она, псовка, и входит на эти слова. Я было накинулась на нее, а он на меня затопал. «Не трожь, говорит, ее; сам
барин про то знает и простил ее».
Шафер. «Иван Михайлович! Я
у вас забрал вперед тридцать два рубля. Я их не могу отдать теперь. Но ежели вы не бесчестный
господин, то не будете иметь подлость обвинять меня. Я вам пришлю деньги, как скоро собьюсь.
У богатых людей всегда привычка презирать бедных. В вашем доме это производилось слишком нагло. Я еду с Катериной Матвеевной. Вы об ней думайте как хотите, а я считаю ее за высокую личность. Впрочем, мое почтенье».
Но тут, должен вам сознаться в своей маленькой слабости: проводник мне начал рассказывать, как этот
господин очень богат; какая
у него
богатая фабрика и какой щегольский магазин и живет в собственном доме, — не знаю уже, как эта улица
у них называется, а только, близ самой Вандомской колонны… Я дом-то и захотел посмотреть.
Мужики узнали от него много подробностей:
господа у него
богатые; барыня Елена Ивановна раньше, до замужества, жила в Москве бедно, в гувернантках; она добрая, жалостливая и любит помогать бедным.
Приехал тогда в город один
богатый московский
барин, охотник до скачек лошадиных, устроил
у нас бег; Дмитрию Никитичу, конечно, нельзя утерпеть.
— Да что ты… Полно!..
Господь с тобой, Яким Прохорыч, — твердил Патап Максимыч, удерживая паломника за руку. — Ведь он
богатый мельник, — шутливо продолжал Чапурин, — две мельницы
у него есть на море, на окияне. Помол знатный: одна мелет вздор, другая чепуху… Ну и пусть его мелют… Тебе-то что?
— Вот, Авдотьюшка, пятый год ты, родная моя, замужем, а деток Бог тебе не дает… Не взять ли дочку приемную, богоданную?
Господь не оставит тебя за добро и в сей жизни и в будущей… Знаю, что достатки ваши не широкие, да ведь не объест же вас девочка… А может статься, выкупят ее
у тебя родители, — люди они хорошие,
богатые, деньги большие дадут, тогда вы и справитесь… Право, Авдотьюшка, сотвори-ка доброе дело, возьми в дочки младенца Фленушку.
Все трое были одеты в темные чохи с газырями на груди, в бараньи папахи и мягкие чувяки;
у всех троих были заткнуты за поясами кинжалы и пистолеты, а
у молодого
господина, очевидно, начальника, была кривая турецкая сабля, впрочем, и все его оружие выглядело
богаче и наряднее оружия товарищей.
Богатая барышня, дочь нашего
барина, станет
у меня проживать…
Дядя ей родной,
богатый барин, Луповицким прозывается, по этой вере
у них, слышь, самым набольшим был, ровно бы архиерей…
— Недалеко от нас в поволжских местах живут
у меня знакомые, — сказала Аграфена Петровна. —
Богатый купец, миллионщик, Марко Данилыч, чуть ли не самый первый по всей России рыбный торговец — Смолокуровым прозывается. Дочка
у него есть молоденькая, Дуняшей звать. Сказывали мне, что гостит она
у господ Луповицких,
у здешних помещиков. Марья Ивановна Алымова завезла, слышь, ее сюда еще около Троицына дня. Не видали ль вы эту девицу?
— Куда уж нам! — сказал казначей. — Пошлет
Господь и простенького медку, и за то благодарни суще славим великие и
богатые его милости. Где уж нам с резедами возиться!.. Ведь
у нас нет крепостных, а штатные служители только одна слава — либо калека, либо от старости ног не волочит. Да и много ль их? Всего-то шесть человек. Да и из них, которы помоложе, на архиерейский хутор взяты.
— Что же я могу сделать, сударыня? — сказала она. — Вы говорите, что я мерзавка и разорила Николая Петровича, а я вам, как пред истинным богом… заверяю вас, никакой пользы я от них не имею… В нашем хоре только
у одной Моти
богатый содержатель, а все мы перебиваемся с хлеба на квас. Николай Петрович образованный и деликатный
господин, ну, я и принимала. Нам нельзя не принимать.
— А вы, сделайте милость, не бейте меня! — сказал он, приседая. — Меня Мойсей Ильич опять послали. Не бойся, говорят, поди опять до Якова и скажи, говорят, что без их никак невозможно. В среду швадьба… Да-а!
Господин Шаповалов выдают дочку жа хорошего человека… И швадьба будет
богатая, у-у! — добавил жид и прищурил один глаз.
Чего еще ей надо? Этот
барин в несколько раз
богаче Теркина. Первач дал ей полную роспись того, что
у него еще остается после продажи лесной дачи теркинской компании… На целых два миллиона строевого лесу только по Волге. Из этих миллионов сколько ей перепадет? Да все, если она захочет.
К ночи началась суета, поднимающаяся в доме
богатой покойницы… Но Евлампий Григорьевич с суеверным страхом заперся
у себя в кабинете. Он чувствовал еще обиду напутственных слов своей жены. Вот снесут ее на кладбище, и тогда он будет сам себе
господин и покажет всему городу, на что он способен и без всяких помочей… Еще несколько дней — и его брошюра готова, прочтут ее и увидят,"каков он есть человек"!
Ношу пакеты, повестки, окладные листы, письма, бланки разные, ведомости, и, значит,
господин хороший, ваше высокоблагородие, нынче такие бланки пошли, чтобы цифри записывать, — желтые, белые, красные, — и всякий
барин, или батька, или
богатый мужик беспременно записать должен раз десять в год, сколько
у него посеяно и убрано, сколько
у него четвертей или пудов ржи, сколько овса, сена и какая, значит, погода и разные там насекомые.
С полгода тому назад появилась она в монастыре, привезенная в
богатой карете, с гайдуками в ливреях на запятках, с каким-то важным
барином, в шитом золотом кафтане, при орденах, и вместе с ним проведена в покои матушки-игуменьи. Около часу беседовал с последней привезший Марию сановник, вышел, сел в карету и укатил, и Мария одна осталась
у матушки-игуменьи.
— Слишком хорошо. Я читал отчет одного опекуна над сумасшедшим: был очень
богатый барин. В этом отчете, поверите ли, записана была покупка собольего одеяла в шесть тысяч рублей. Я видел, как
у малолетних на ремонт дома истрачивались все доходы с имения. Придя в совершенные года, они, разумеется, оставались нищими. Я слыхал, как заводские тысячные лошади продавались полячком-опекуном под покровом воеводы по 50 рублей. Да всех проделок опекунов не перечтешь.
«Ты пришла очень кстати, — сказала старая карга, — только перед тобой вышел от меня
богатый господин, который живет без жены и ищет молодую девушку, чтобы она для благ, пристойности служила
у него под видом разливательницы чая.
Что же касается до решения сквитаться со старыми долгами, то взятые им
у дочери своего
барина сто тысяч рублей, принадлежащие по праву Елизавете Петровне Дубянской, даже со всеми процентами составляли небольшую сумму для
богача Алфимова, и душевное спокойствие, которое делается необходимым самому жестокому и бессердечному человеку под старость, купленное этой суммой, составило для Корнилия Потаповича сравнительно недорогое удовольствие.
— Вы не заплатите мне тем, чем разумеете. Когда я дарю вас вещьми, которых
у вас нет, следственно, я покуда
богаче вас. Конюх баронессы Зегевольд чудак: его не расшевелят даже миллионы вашего дяди; золото кажется ему щепками, когда оно не в пользу ближнего. Фриц с козел смотрит иногда не только глазами, но и сердцем выше иных
господ, которые сидят на первых местах в колымаге, — буди не к вашей чести сказано.
Он украл капитал
у дочери своего
барина, оставив ее с мужем почти без средств, вследствие чего, быть может, Дубянский попытался игрой составить себе состояние, но, как всегда бывает с игроками, игра,
обогатив его вначале, в конце концов погубила его жену, самого его и сделала то, что его дочь принуждена была жить в чужих людях.
— А намедни, под понедельник пришлось, в Каменном театре машкарад был. То-то сраму я насмотрелся!.. Посадил я
барина в енотовой шубе и барыню в
богатом салопе, лицо-то
у ней черной тряпицей обвязано. Везу я их — "в Биржевую"приказали. Ладно. Доставил. Подожди, говорит мне
барин, с полчасика…
Господа, бывавшие
у Билибина, светские, молодые,
богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nôtres.